Толстого «Хаджи-Мурат. Анализ произведения Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат Лев николаевич толстой

Пг., Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1916. - , XXXI, , 178, , 15 с.: цв. ил., 1 л. фронт. (портр.), 2 л. цв. ил.; В картонажном издательском переплёте и цветной иллюстрированной картонажной коробке. Форзацы из бумаги с растительным орнаментом. Издание, отпечатанное на плотной вержированной бумаге, с множеством рисунков работы Е.Е. Лансере. Иллюстрации на отдельных листах проложены защитными кальками. Торшонированные обрезы. 30,5х23,5 см. Иллюстрации Лансере - бесспорный шедевр. По словам А.Н. Бенуа, «рисунки Лансере сохраняют рядом с толстовской колоссальностью и свою значительность, свою прелесть... Они не только дают тонкую и точную “справку по сценарию” и рисуют типы действующих лиц, но, кроме того, складываются в самостоятельную песнь».

Работа над «Хаджи Муратом» была начата Львом Николаевичем Толстым в 1896 г. и продолжалась до 1904 г. Судьба повести необычна. Ещё не написав, Толстой решил не публиковать её при своей жизни. Ни одно своё произведение заранее он на это не обрекал. «Хаджи Мурат» - до некоторой степени воспоминания Толстого о лучшей поре его жизни, проведённой на Кавказе. Оформление и иллюстрирование повести «Хаджи-Мурат» занимает центральное место в деятельности художника Евгения Евгеньевича Лансере (1875-1946). Лансере отнёсся к работе ответственно: специально ездил на Кавказ, рисовал пейзажи, типы горцев, жилища, утварь, оружие. Особенно важные образы и моменты в содержании повести Лансере отмечает страничными цветными иллюстрациями-наклейками, заключёнными в рамку. К одной из лучших принадлежит первая – «Хаджи-Мурат спускается с гор», где превосходно передано движение всадников. Её радостный колорит соответствует надеждам Хаджи-Мурата в начале повести. В иллюстрациях к «Хаджи-Мурату» Евгений Лансере добился редкой достоверности в передаче материала. Сохранив все достоинства графики «Мира искусства», он решительно отказался от стилизации, почувствовав, что это противоречит замыслу одного из величайших произведений Льва Толстого. Создание повести «Хаджи-Мурат» далось Л.Н. Толстому с большим трудом, первый набросок к ней был сделан в августе 1896 г., за ним последовали годы мучительных раздумий, накопления исторического материала, работы над образами героев и природы. Многократно Л.Н. Толстой оставлял эту тему и вновь к ней возвращался, поскольку ни что так не захватывало писателя в то время, как картины непокорного Кавказа, судьбы его сынов. Эти образы впечатляли его еще в молодости, во время службы на Кавказе, где Л.Н. Толстой встречался с будущими героями своей повести, в том числе и с Хаджи-Муратом. Лишь к 1903 году работа над произведением приблизилась к своему завершению. В нем писатель с удивительной исторической и психологической достоверностью нарисовал картину Кавказской войны и трагическую судьбу одного из ее героев – Хаджи-Мурата.

Книга была отпечатана в типографии бывших поставщиков императорского двора Р. Голике и А. Вильборг, занимавшихся выпуском роскошных подарочных изданий.

Издательская династия Голике. Роман Богданович Голике прошел путь от наборщика до владельца типографии (1852 г.). Расширив производство (купив ещё 3 типографии) Голике основал издательскую фирму. Его сын, Роман Романович Голике, быстро включился в работу отца, а в 1884 г. открыл первую школу печатного дела при Русском техническом обществе. Не без помощи Р. Р. Голике было создано Русское общество деятелей печатного дела и проведен Первый Всероссийский съезд деятелей печатного дела.

Вильборг, Артур Иванович – российский типограф и художник. Несмотря на маленькие масштабы, дело А. И. Вильборга сразу приобрело известность в России. Он стал почётным гражданином России, купцом 1-й и 2-й гильдии.

В 1902 году произошло объединение типографии и литографии Р. Р. Голике с цинкографией и хромолитографией А. Вильборга. 18 июня 1902 г. император Николай II подписал устав товарищества, тем самым утвердив "Товарищество на паях". Р. Р. Голике и А. И. Вильборг получили звание Поставщиков Двора Его Императорского Величества. Товарищество "Р. Голике и А. Вильборг". Основными заказчиками издательства были: Община Св. Евгении, Комитет популяризации художественных изданий, Кружок любителей русских изящных изданий. Фирме удалось привлечь к работе художников объединения «Мир искусства». Это позволило "Голике и Вильборг" издавать книги на высочайшего полиграфического уровня. Выходили подарочные фолианты, книги к знаменательным датам (100-летие начала Отечественной войны 1812 г., 200-летие Санкт-Петербурга, 300-летие Дома Романовых и др.), юмористические иллюстрированные журналы "Шут", "Осколки". Товарищество «Р. Голике и А. Вильборг» процветало вплоть до 1917 года. Его называли "купелью санкт-петербургской школы книжной графики". Издательство существовало вплоть до 1930 г.

Лансере, Евгений Евгеньевич (1875-1946) - русский и советский художник. Народный художник РСФСР (1945). Лауреат Сталинской премии второй степени (1943). Сын известного скульптора Е. А. Лансере, брат художницы З. Е. Серебряковой, племянник основателя и идеолога объединения «Мир Искусства» А. Н. Бенуа. Выпускник Первой Санкт-Петербургской гимназии. С 1892 года учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, Петербург, где посещал классы Я. Ф. Ционглинского, Н. С. Самокиша, Э. К. Липгарта. С 1895 по 1898 годы Лансере много путешествовал по Европе и совершенствовал мастерство во французских академиях Ф. Каларосси и Р. Жюльена. С 1899 года - член объединения «Мир искусства». Плотно сотрудничал с издательством Общины Святой Евгении, в частности, оформил в 1904 адресную часть открытки, которая продержалась целых десять лет. Исполнил несколько работ к юбилейным торжествам Санкт-Петербурга, на открытках также кроме декоративных композиций выходили его военные рисунки времён Русско-японской и Первой мировой войн. В 1905 году уехал на Дальний Восток. В 1907-1908 годах стал одним из создателей «Старинного театра» - кратковременного, но интересного и заметного явления в культурной жизни России начала века. Лансере продолжил работу с театром в 1913-1914 годах. 1912-1915 - художественный руководитель фарфоровой фабрики и мастерских гравировки стекла в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. На выставках с 1900: «Мира искусств», «36-ти», Союза русских художников и др. Являясь одним из членов Северного кружка любителей изящных искусств в Вологде, принимал участие в художественных выставках, организованных членами кружка. 1914-1915 - военный художник-корреспондент на Кавказском фронте во время Первой мировой войны. 1917-1919 годы провёл в Дагестане. В 1919 году сотрудничал как художник в Осведомительно-агитационном бюро Добровольческой армии А. И. Деникина (ОСВАГ). В 1920 году переезжает в Ростов-на-Дону, затем в Нахичевань-на-Дону и Тифлис. С 1920 года - рисовальщик в Музее этнографии, выезжал в этнографические экспедиции с Кавказским археологическим институтом. С 1922 года - профессор Академии художеств Грузии, МАРХИ. В 1927 году был командирован на полгода в Париж от Академии художеств Грузии. В 1934 году переехал на постоянное жительство из Тифлиса в Москву. С 1934 по 1938 годы преподавал во Всероссийской Академии Художеств в Ленинграде. В советское время направленность творчества художника с большой полнотой проявилась в монументально-декоративном искусстве. Его работы в этой области характеризуются динамикой пространственного построения, пышностью обрамления и общей торжественностью напоминают плафоны XVII-XVIII веков:

Картины «Партизаны Кавказа» и «Встреча комсомольцев с крестьянами Крыма» в фойе Дворца культуры «Железнодорожник», начало 1930-х годов, Харьков.

Росписи залов Казанского вокзала, темпера, силикатные краски, 1933-34 и 1945-46,

Гостиница «Москва», темпера, 1937 (в Москве).

Плафоны в особняке Г.Тарасова в Москве

Памятный зал в Академии художеств в Петербурге.

Лансере работал в области оформления театральных постановок в Москве, Петербурге, Одессе, Кутаиси:

«Юлий Цезарь» У. Шекспира, 1924,

«Горе от ума» А. С. Грибоедова, 1938, - в Малом театре в Москве.

"Барышня-крестьянка, 1946 - Большой театр

Много работал в книжной графике:

Заставка в журнале «Мир искусства» (1904, № 6). Тушь, перо.
«Императрица Елизавета Петровна в Царском Селе». Гуашь. 1905. Третьяковская галерея, Москва.
«Июнь». Рисунок к «Календарю русской революции» В. Л. Бурцева. Тушь, акварель. 1907.
«Корабли времён Петра Первого», темпера, 1911, Третьяковская галерея
«У Александровской колонны». Иллюстрация к повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат». Акварель. 1912-15.
Обложка книги В. Я. Курбатова «Сады и парки». Тушь, гуашь, белила, кисть. 1915. Центральный государственный архив литературы и искусства, Москва.
«Строительство Москвы». 1933-34. Плафон ресторанного зала Казанского вокзала, Москва.
«Ерошка у Оленина». Иллюстрация к повести Л. Н. Толстого «Казаки». Тушь, акварель. 1936. Музей Л. Н. Толстого. Москва
Титульный лист для юбилейного сборника «История Академии художеств». Тушь, акварель. 1939. Из собрание семьи художника
«Полтавская победа». Лист из серии «Трофеи русского оружия». Гуашь. 1942. Третьяковская галерея

Не так давно я прочла повесть "Хаджи- Мурат", написанную Львом Николаевичем Толстым в тысяча восемьсот девяносто шестом году.

Повествование в данном произведении идет о Хаджи- Мурате- наибе имама Шамиля, действие же происходит в середине девятнадцатого века, то есть во время Кавказской войны. Композицию повести составляют несколько идущих параллельно друг другу историй, способных поистине заинтересовать читателя своим содержанием. К слову, основа данного произведения абсолютно исторична. Герой не просто нарисован Львом Николаевичем Толстым, как персонаж повести, он существовал в реальности.

И истории, происходящие с ним, реальны.

Хаджи- Мурат, руководствуясь своими принципами, сбежал из- под влияния Шамиля, спрятался в чеченской деревне. Но и там герой не мог оставаться долго, чтобы не попасться разгневанному имаму, ведь Хаджи- Мурат предал его, перейдя на сторону русских. Теперь герой решает победить Шамиля, конечно же, опираясь на несколько сбежавших с ним же воинов и русскую силу. С этого момента в произведении появляется новый персонаж- Михаил Воронцов, управляющий местными войсками. Они с Хаджи- Муратом подружились, однако доверия главный герой заслужить не успел.

Шамиль объявляет охоту на жену, мать и сына Хаджи- Мурата, которые находятся в плену у имама. Наш герой вступает в переговоры с Воронцовым старшим, уверяя, что если русские выкупят его семью, то он сможет поднять всех воинов Дагестана на войну против Шамиля.

Однако у Воронцова нет доверия к мужчине. Многие нукеры, переведенные Хаджи- Муратом на сторону русских, такие, как, например, Гамзало и Хан- Магома, до сих пор покоряются имаму и ненавидят тех, чьими соратниками теперь являются. Сам же Хаджи- Мурат просто подчиняется обстоятельствам, но по- настоящему не доверяет русским. Он хитрый и достаточно расчетливый человек, хоть и улыбка его по- детски умиляющая и внушающая его собеседнику симпатию.

В один из моментов повести героя настигает отчаяние. Когда переговоры о выкупе не приносят никаких плодов, Хаджи- Мурат решает бежать на подконтрольную Шамилю территорию, чтобы либо освободить свою семью, либо быть убитым. По условиям существования у русских людей, герой не может уезжать из аула без конвоя из горцев. Попытавшись все тщательно рассчитать, Хаджи- Мурат убивает их и пытается бежать к месту, где находится его семья, но по роковой случайности рисовые поля не дают сделать воину все вовремя, и погоня настигает его. Головорезы отсекли голову знаменитого Хаджи- Мурата и пронесли по аулам, как трофей.

Мне, несмотря на жестокость и, в определенные моменты, безнравственность, описанные Львом Николаевичем Толстым, очень понравилось данное произведение. Оно поучительно для нас. Во- первых, в нем описаны как ужасающий характер военных действий, так и опасность разрозненных человеческих отношений для мирных граждан. А во- вторых, произведения, имеющие под собой реальную основу, всегда помогают читателю через художественную литературу ближе познакомиться с историей своей страны и, ныне, братских нам народов. Поэтому я смело могу порекомендовать к прочтению полноценное произведение, проникнуться отношением к описанной ситуации самого великого русского писателя- Льва Толстого.

И с грустью тайной и сердечной
Я думал: “Жалкий человек,
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он – зачем?
М.Ю. Лермонтов

Слово учителя.

Последним произведением Л.Н. Толстого станет повесть “Хаджи-Мурат”. Насчитывается 23 начала повести, 10 редакций произведений, 25 раз Толстой работал или, как говорил, “бился” над главой о Николае 1, сохранилось 2152 черновых страницы повести, тогда как в окончательном своем виде она занимает всего 250 писаных страниц. Но повесть при жизни писателя так и не вышла.

История создания произведения показывает, какое огромное значение придавал Толстой этому произведению. Попробуем сегодня осмыслить повесть “Хаджи-Мурат”, поразмышляем над проблемами, затронутыми в этом произведении, подумаем, о чем предупреждает нас писатель, ведь тема урока определена именно так.

В центре повествования события кавказской войны, год 1851 (автор точно указал); в произведении действует исторические лица. Не будем забывать, что у Толстого был свой взгляд на развитие истории, на роль личности в истории. Но что действительно происходило тогда на Кавказе?

Выступление учащегося об истории войны на Кавказе.

Учитель. К теме Кавказа обращались многие русские писатели, поэты. Каким предстает Кавказ в произведениях А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова? Попробуем осмыслить: что нового привнес в данную тему Лев Николаевич Толстой.

Чтобы понять, что волновало Толстого, почему он обращается именно к этим события, необходимо обратиться к истории произведения . Слушая историю произведения, постарайтесь понять: почему Толстой не напечатал его при жизни.

Выступление учащегося об истории создания произведения.

(Написанная на 74 –м году его жизни, повесть эта – итог 5-летнего творческого опыта и поэтому одно из совершеннейших произведений. Судьба повести необычна. Еще не написав ее, Толстой решил не опубликовывать повесть при своей жизни. Ни одно свое произведение заранее на это не обрекал. Кроме того, он занимался “Хаджи-Муратом”, как говорил сам, “между делом”, “в минуты досуга”, “для себя”, называя его “пустяком”, “баловством”. Несмотря на это, Толстой работал над повестью чрезвычайно много, добиваясь ее совершенства.

Место действия повести – Кавказ “с его величественной и нежной природой”, который Толстой смолоду очень любил. Повесть “Хаджи-Мурат – до некоторой степени воспоминание писателя о лучшей поре его жизни, проведенной на Кавказе. Один из вариантов повести им и назван: “Воспоминания старого военного” и написан в автобиографической форме.

Впервые Толстой услышал о Хаджи-Мурате в двадцатитрехлетнем возрасте на Кавказе, в 1851 году, в том самом году, который был, как говорит историк Кавказской войны В.А. Потто, “годом величайшей славы Хаджи-Мурата”. К тому же 1851 году относятся строки о Хаджи-Мурате участника Кавказской войны В.А. Полторацкого: “Какие чудеса трубят об этом аварском хвате! Если верить наполовину тому, что воспевают о его безумной отваге и невероятной дерзости, то и тогда приходится удивляться, как аллах спасал его сумасбродную голову. Военная слава Хаджи-Мурата ни в ком не встречает себе соперничества и популярность его гремит от Каспийского до Черного моря. Впоследствии в одном из вариантов своей повести Толстой тоже говорил об этой популярности Хаджи-Мурата. “Людям, не бывавшим на Кавказе во время нашей войны с Шамилем, трудно себе представить то значение, которое имел в то время Хаджи-Мурат в глазах всех кавказцев”. Тем не менее, молодой Толстой ни в своих письмах, ни в дневнике за первые месяцы пребывания на Кавказе не упоминает имени Хаджи-Мурата.

15 ноября 1851 года в газете “Кавказ”, в Тифлисе, где находился в те дни Толстой, было напечатано сообщение о “важном раздоре между Шамилем и Хаджи-Муратом”, а 11 декабря 1851 года сообщалось, что в результате этого раздора Хаджи-Мурат бежал от Шамиля и перешел к русским. После перехода к русским Хаджи-Мурат приехал в Тифлис. Его принимали здесь “с большим триумфом, ласкали…увеселяли балами и лезгинками…” Хаджи-Мурат часто появлялся на улицах, и “все привыкли его видеть”, “всякому хотелось взглянуть на это смирившееся, наконец, чудовище”. Но Толстой тогда не видел Хаджи-Мурата (был болен). К тому же он отрицательно относился к Хаджи-Мурату, о чем писал брату Сергею Николаевичу 23 декабря 1851 года: “Ежели захочешь щегольнуть известиями с Кавказа, то можешь рассказать, что второе лицо после Шамиля, некто Хаджи-Мурат, на днях передался Русскому правительству. Это был первый лихач и молодец во всей Чечне, а сделал подлость”.

Не дают основания для предположения встречи Толстого с Хаджи-Муратом и его слова в прологе к повести: “Мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я видел…” Безусловно, тут речь идет не о Хаджи-Мурате, а о ряде эпизодов Кавказской войны, свидетелем которой был Толстой, и некоторых персонажах повести, как Воронцов, Полторацкий, Козловский, Барятинский и др., с которыми Толстой встречался в молодости на Кавказе.

Несомненно, наиболее пленительна в Хаджи-Мурате для Толстого была его воля к борьбе, непреклонность, несокрушимость, бесстрашие в борьбе – “один, а не сдается”.

Аналитическая работа над текстом

– Выскажите свои впечатления после прочтения повести Л.Н. Толстого “Хаджи-Мурат”?

– Обратимся к проблемам произведения. Ведь это сфера, в которой проявляется авторская концепция мира и человека, где запечатлеваются размышления и переживания писателя, где тема рассматривается под определенным углом зрения. На уровне проблем читателю как бы предлагается диалог, ставятся вопросы. Проблему можно назвать центральной частью художественного содержания, потому что в ней, как правило, и заключено то, ради чего мы обращаемся к произведению – неповторимый авторский взгляд на мир.

Выделим основные проблемы произведений русской литературы.

Национально-исторические (проблема сущности национального характера, изображение переломных моментов в истории народа).
Проблема взаимоотношения власти и человека.
Идейно-нравственные проблемы.

– Какие ключевые проблемы можно выделить в повести Л.Н. Толстого?

(Проблемы взаимоотношения человека и власти и проблемы войны, что заставляет человека воевать? )

– Попробуем, анализируя эти проблемы, выяснить авторское видение этих проблем: о чем предупреждает нас Толстой?

– В центре повествования образ главного героя Хаджи-Мурата. (Работа с эпиграфом. )

– Каким предстает в повести Хаджи – Мурат? Что движет им в его поступках?

(Желание власти. Толстой понимает, что все не так просто в характере Хаджи-Мурата, в его настроениях, целях. Откровенно корыстолюбиво решение героя перейти на сторону русский, с тем, чтобы пойти на Шамиля, захватить его в плен и тем самым отомстить ему, за что “русский царь наградит его, и он опять будет управлять не только Аварией, но и всей Чечней, которая покорится ему”.

Хаджи-Мурат – безжалостный к своим врагам воин. Именно об этом толкуют солдаты: “Сколько душ загубил, проклятый…”.

Но трагедия героя Толстого в том, что он как бы попал в расщелину между двумя деспотическими мирами и их правителями – Николаем и Шамилем).

– Обратимся к анализу этих образов. Каждому из них Толстой посвящает почти одинаковое количество страниц.

Над образом Николая писатель “бился”, просил книг о нем, читал все подряд. Почему не получался образ Николая?

(Толстой позже писал: “Он был нужен как иллюстрация моего понимания власти” )

– А каково было это понимание?

(Власть для Толстого всегда была чужой человеку, говорил ли он о Наполеоне, Николае, Чернышове, Воронцове. Николай особенно вышел карикатурен:

“О том, что распутство женатого человека было нехорошо, ему и не приходило в голову, и он очень удивился бы, если бы кто-нибудь осудил его за это… Он стал думать о том, что всегда успокаивало его: о том, какой он великий человек”.

– Найдите в тексте ключевые слова, наиболее ярко раскрывающие деспотизм Николая 1, его самовлюбленность

– Что важно подчеркнуть в портрете Николая 1?

(И Шамиль, и Хаджи-Мурат были противоположностью Николаю и Воронцову, как азиатская ветвь того же деспотизма. Но написаны они были ярче, мужественнее, прямее, и, может быть, помимо воли художника вызывали симпатию читателя.)

– Что роднит Шамиля и Николая 1. Как это подчеркнуто в описании портрета героя.

(Ни один из них не задумывается о мире на земле, о человеческом братстве, напротив, в неудержимом стремлении узурпировать власть они идут по крови собственного и чужого народа. Ими обоими движет маниакальная идея величия власти. Шамиль разжигает братоубийственную войну. Царь приказывает уничтожить аул Махкет.)

– О чем предупреждает нас Л.Н. Толстой, рисуя образы Николая 1 и Шамиля?

(Любая жестокость порождает жестокость. Люди, принимающие на себя ответственность за судьбу целого народа, должны нести эту ответственность).

– Неограниченная власть, деспотизм порождает такое страшное явление как война. Мы знаем отношение Толстого к войне, как событию противоестественному роду человеческому. Какие ключевые эпизоды повести особенно ярко подчеркиваю неприятие Толстым войны.

(г. 7, 8, отношение Авдеева к чеченцам, слова Марьи Дмитриевны о Хаджи-Мурате, сожженный аул, семья Авдеевых)

– О чем предупреждает писатель, рисуя страшные картины войны?

(Люди могут и должны быть едины в своем стремлении к добру. Любовь и добро могут противостоять ненависти и смерти. Поэтому продолжает светится и на мертвом лице Хаджи-Мурата детская добрая улыбка. Поэтому не существует никаких оправданий тому, что разъединяет людей, превращая их в чудовищ. “Война! – вскрикнула Марья Дмитриевна. – Какая война? Живорезы, вот и все…”)

– Понять концепцию взаимоотношения человека и мира в повести помогает композиция повести . В чем необычность? И как она помогла нам осмыслить проблемы, обсуждаемые нами?

(Кольцевая, рассказ в рассказе, элементы композиции: письмо, сказка, донесения, песня).

– Подводя итог, можно сказать, что суть повести “Хаджи-Мурат” не только в отрицании зла, насилия, жестокости, не только в утверждении всего лучшего в человеке, но и в предупреждении всем живущим сегодня.

Литература

Ващенко В.Я., Полякова Т.М. Предупреждение писателя. Л.Н. Толстой. “Хаджи-Мурат” Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР //. – 1990. – № 3.
Курбатов В. Азбука Правды. “Кавказский пленник” и “Хаджи-Мурат” Л. Толстого // Литература в школе. – 1999. – № 7.

Лев Николаевич Толстой создавал эту повесть на протяжении восьми лет – с 1896 по 1904 годы. Сюжетом своей повести писатель взял один из эпизодов многолетней борьбы горцев Кавказа за свою независимость при Николае I. Хотя в повести описывается период, когда горцев возглавлял гордый и непоколебимый в войне с неверными имам Шамиль, повесть посвящена его сподвижнику Хаджи Мурату.

Следует отметить, что горцы Кавказа всегда отличались смелостью, решительностью и бесстрашием. Хаджи Мурата же считали таковым сами горцы. На борьбу с ним всегда направляли элитные отряды русских войск. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Толстого привлекала личность свободолюбивого и мужественного сподвижника Шамиля-Хаджи Мурата, который сначала воевал с русскими, а потом выступил и против самого Шамиля.

В повести Толстой изображает приход Хаджи Мурата к русским в надежде заключения союза в борьбе против Шамиля, держащего в плену семью Хаджи Мурата и грозящего убить их. Это не стопроцентный художественный вымысел. Вся повесть основывается на реальных исторических событиях. Но русские не доверяют Хаджи Мурату и фактически держат его в плену: к нему всегда приставлены несколько казаков. Когда герой повести понимает, что русские не помогут спасти его семью, он решает бежать. Вместе со своими четырьмя сподвижниками, убив своих конвоиров, он совершает побег. Но преследователи настигают беглецов. Непокорный горец вместе со своими товарищами погибают в неравном бою. В произведении красиво описывается природа.

Исторические документы сообщают, что Хаджи Мурат и его товарищи смело защищались, окопавшись в яме. После того, как погибли товарищи Хаджи Мурата, а сам он получил 12 пулевых ранений, он выхватил кинжал и бросился на казаков. Прежде, чем его изрешетили пулями, он успел уложить 13 своих врагов. Отрубленную голову Хаджи Мурата потом долго возили по крепостям. В повести Толстой осуждает такое бесчеловечное поведение посредством своих героев Бутлера и Марьи Дмитриевны.

На протяжении всей повести чувствуется, что Толстой сочувствует смелому горцу и в то же время осуждает мстительность и деспотизм, как самого Шамиля, так и его сподвижника.

С невероятной художественной силой обрисован царь Николай I как деспот и палач, душитель свободолюбивых горцев. В противоположность ненавистному ему царю и его генералам писатель с глубокой симпатией рисует образы солдат и крестьян как добрых, отзывчивых и трудолюбивых людей. Им чужды вражда и ненависть к горцам. Вся повесть проникнута возмущением и отрицанием насилия и угнетения человека человеком.

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

ХАДЖИ-МУРАТ

Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь.

Есть прелестный подбор цветов этого времени года: красные, белые, розовые, душистые, пушистые кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-желтой серединой «любишь-не-любишь» с своей прелой пряной вонью; желтая сурепка с своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; желтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и в молодости и голубые и краснеющие вечером и под старость; и нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие, цветы повилики.

Я набрал большой букет разных цветов и шел домой, когда заметил в канаве чудный малиновый, в полном цвету, репей того сорта, который у нас называется «татарином» и который старательно окашивают, а когда он нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук. Мне вздумалось сорвать этот репей и положить его в середину букета. Я слез в канаву и, согнав впившегося в середину цветка и сладко и вяло заснувшего там мохнатого шмеля, принялся срывать цветок. Но это было очень трудно: мало того что стебель кололся со всех сторон, даже через платок, которым я завернул руку, - он был так страшно крепок, что я бился с ним минут пять, по одному разрывая волокна. Когда я, наконец, оторвал цветок, стебель уже был весь в лохмотьях, да и цветок уже не казался так свеж и красив. Кроме того, он по своей грубости и аляповатости не подходил к нежным цветам букета. Я пожалел, что напрасно погубил цветок, который был хорош в своем месте, и бросил его. «Какая, однако, энергия и сила жизни, - подумал я, вспоминая те усилия, с которыми я отрывал цветок. - Как он усиленно защищал и дорого продал свою жизнь».

Дорога к дому шла паровым, только что вспаханным черноземным полем. Я шел наизволок по пыльной черноземной дороге. Вспаханное поле было помещичье, очень большое, так что с обеих сторон дороги и вперед в гору ничего не было видно, кроме черного, ровно взборожденного, еще не скороженного пара. Пахота была хорошая, и нигде по полю не виднелось ни одного растения, ни одной травки, - все было черно. «Экое разрушительное, жестокое существо человек, сколько уничтожил разнообразных живых существ, растений для поддержания своей жизни», - думал я, невольно отыскивая чего-нибудь живого среди этого мертвого черного поля. Впереди меня, вправо от дороги, виднелся какой-то кустик. Когда я подошел ближе, я узнал в кустике такого же «татарина», которого цветок я напрасно сорвал и бросил.

Куст «татарина» состоял из трех отростков. Один был оторван, и, как отрубленная рука, торчал остаток ветки. На других двух было на каждом по цветку. Цветки эти когда-то были красные, теперь же были черные. Один стебель был сломан, и половина его, с грязным цветком на конце, висела книзу; другой, хотя и вымазанный черноземной грязью, все еще торчал кверху. Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но все-таки стоял. Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз. Но он все стоит и не сдается человеку, уничтожившему всех его братий кругом его.

«Экая энергия! - подумал я. - Все победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот все не сдается».

И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе. История эта, так, как она сложилась в моем воспоминании и воображении, вот какая.

Это было в конце 1851-го года.

В холодный ноябрьский вечер Хаджи-Мурат въезжал в курившийся душистым кизячным дымом чеченский немирно й аул Махкет.

Только что затихло напряженное пение муэдзина, и в чистом горном воздухе, пропитанном запахом кизячного дыма, отчетливо слышны были из-за мычания коров и блеяния овец, разбиравшихся по тесно, как соты, слепленным друг с другом саклям аула, гортанные звуки спорящих мужских голосов и женские и детские голоса снизу от фонтана.

Хаджи-Мурат этот был знаменитый своими подвигами наиб Шамиля, не выезжавший иначе, как с своим значком в сопровождении десятков мюридов, джигитовавших вокруг него. Теперь, закутанный в башлык и бурку, из-под которой торчала винтовка, он ехал с одним мюридом, стараясь быть как можно меньше замеченным, осторожно вглядываясь своими быстрыми черными глазами в лица попадавшихся ему по дороге жителей.

Въехав в середину аула, Хаджи-Мурат поехал не по улице, ведшей к площади, а повернул влево, в узенький проулочек. Подъехав ко второй в проулочке, врытой в полугоре сакле, он остановился, оглядываясь. Под навесом перед саклей никого не было, на крыше же за свежесмазанной глиняной трубой лежал человек, укрытый тулупом. Хаджи-Мурат тронул лежавшего на крыше человека слегка рукояткой плетки и цокнул языком. Из-под тулупа поднялся старик в ночной шапке и лоснящемся, рваном бешмете. Глаза старика, без ресниц, были красны и влажны, и он, чтобы разлепить их, мигал ими. Хаджи-Мурат проговорил обычное: «Селям алейкум», - и открыл лицо.

Алейкум селям, - улыбаясь беззубым ртом, проговорил старик, узнав Хаджи-Мурата, и, поднявшись на слои худые ноги, стал попадать ими в стоявшие подле трубы туфли с деревянными каблуками. Обувшись, он не торопясь надел в рукава нагольный сморщенный тулуп и полез задом вниз по лестнице, приставленной к крыше. И одеваясь и слезая, старик покачивал головой на тонкой сморщенной, загорелой шее и не переставая шамкал беззубым ртом. Сойдя на землю, он гостеприимно взялся за повод лошади Хаджи-Мурата и правое стремя. Но быстро слезший с своей лошади ловкий, сильный мюрид Хаджи-Мурата, отстранив старика, заменил его.

Хаджи-Мурат слез с лошади и, слегка прихрамывая, вошел под навес. Навстречу ему из двери быстро вышел лет пятнадцати мальчик и удивленно уставился черными, как спелая смородина, блестящими глазами на приехавших.

Беги в мечеть, зови отца, - приказал ему старик и, опередив Хаджи-Мурата, отворил ему легкую скрипнувшую дверь в саклю. В то время как Хаджи-Мурат входил, из внутренней двери вышла немолодая, тонкая, худая женщина, в красном бешмете на желтой рубахе и синих шароварах, неся подушки.

Приход твой к счастью, - сказала она и, перегнувшись вдвое, стала раскладывать подушки у передней стены для сидения гостя.

Сыновья твои да чтобы живы были, - ответил Хаджи-Мурат, сняв с себя бурку, винтовку и шашку, и отдал их старику.